Сегодня Женька проснулся не в настроении. Все было не так! Носок не натягивался на ногу, волосы торчали во все стороны, майку он надел наизнанку и не сразу заметил… Даже солнце светило как-то тускло, и тишина была такая, что в ушах звенело, — воробьи не чирикали, собаки не лаяли…
— Умерли вы там, что ли, все? — проворчал Женька, подходя к окну. — Или все еще спите?
Дома тоже была тишина: мама болела. Не было слышно обычной возни на кухне, не кипел чайник, и не пахло пирогами.
Женька тяжело вздохнул и вышел из комнаты. На кухне он встретил маму.
— С добрым утром, сынок, — она нагнулась поцеловать его.
Женька, поморщась, увернулся.
— Не надо мне ваших нежностей, — отмахнулся он. — Тем более, у тебя инфекция.
— Никакая не инфекция, — обиделась мама. — А ты полдня проспал. Знаешь, который час?
Женьку это задело. Он немного подумал и медленно произнес:
— А вы меня Нового года лишили. У нас даже елки нету.
— Но елка ставится под Рождество, — возразила мама. — Да и Новый год еще не наступил.
— Как — не наступил?! — возмутился Женька. — А почему другие празднуют?! Почему?!!
— Но ведь пост, Женя! Скоро и у нас будет праздник.
— Пост… — передразнил мальчик. — А у других нет поста! Если хотите — поститесь сколько угодно. А я пойду! — Он схватил пальто, и, одеваясь на ходу, выскочил на улицу.
Улица встретила его неприветливо: шум автомобилей, грязь на дороге, люди, спешащие неизвестно куда и зачем… Но, вместо того, чтобы вернуться домой, Женька натянул шапку на уши, сунул руки в карманы и пошел куда глаза глядят.
Долго бродил он. Шумно и тоскливо было в городе. Серый снег, серая дорога, серый воздух, люди с серыми лицами, Раза два Женьку толкнули, раза три сам упал, поскользнувшись. От всей этой суматохи у него начала болеть голова, да и кушать очень хотелось. Но на сердце у мальчика камнем лежала обида, причиненная им матери, и стыдно и больно было возвращаться домой.
Вечерело. Серый день сменился прозрачным ясным вечером. Женька снова вспомнил о матери. Чтобы не плакать, он стал смотреть на небо. И вдруг замер: там была огромная звезда. Такой Женька никогда не видел. Он смотрел на нее и думал, откуда она такая взялась? Такая большая и такая красивая. Вдруг звезда начала медленно спускаться. Женька даже вскрикнул и тут же поспешил за звездой. Он и не заметил, как суета на улице прекратилась, люди и машины куда-то исчезли, а звезда вела и вела его за собой, спускалась все ниже и ниже. Вот она совсем низко, того и гляди — упадет. Женька торопится, бежит: только бы успеть, хоть одним глазком взглянуть — куда стремится звезда. И тут она исчезла. Женька остановился и осмотрелся. Он был возле храма. А вот и то место, куда упала звезда, — пещерка, в которой была иконка Рождества Христова и ясельки для Младенца. Только сейчас Женька понял — Рождество! Так вот почему так тихо было утром — вся природа замерла перед чудом, чудом Рождества Христова!
Женьке стало особенно тоскливо — в какой день он обидел маму!..
— Мальчик! — услышал он за спиной чей-то добрый голос. — Зайди в храм погреться, а то замерз совсем.
Женька оглянулся — никого. Он поспешил в храм. Там было тепло и уютно. Приветливо горели свечи. Люди стояли спокойные, умиротворенные, в ожидании праздника. И тут он увидел маму!
— Мама! — крикнул мальчик и заплакал. — Мама, мамочка, прости меня! Прости!
— Бог простит, — обняла сына мама. — Как я рада, что ты нашелся! Как ты сюда пришел?
— Меня звезда привела, — ответил радостно Женька.
Они отстояли службу в храме. Вместе со всеми радовались празднику. Совсем поздно вернулись домой. Дома стояла маленькая живая елочка, украшенная игрушками, а на верхушке была красивая восьмиконечная звезда.
— А я вам сюрприз приготовил, — сказал отец, выходя из кухни. — Замерзли, наверное? Идемте чай пить.
Долго радовался Женька. И празднику, и примирению с мамой, и елочке… А ночью снилась ему звезда. Большая, красивая. Он взял ее в руки, прижал к груди — и она поместилась в сердце, согревая его своим теплом изнутри… Чтобы не было сердце черствым, холодным, чтобы любило оно всех и жалело.
Татьяна Горбачева
04.01.2002