Сидящая Анастасия
На протяжении нескольких десятилетий – с 1905 по 1970 годы – она сидела на коленях, не двигаясь, при любой непогоде и постоянно молилась.
Несмотря на это, её мачеха обращалась с ней очень жестоко. Зимой обливала её холодной водой. А как-то объявила: «Что ты сидишь здесь, посреди двора, всем мешаешь!» – и впустила её в сарайчик, который больше походил на собачью будку, чем на дом. Анастасия усмотрела в этом облегчение своего положения, села на битые бутылки и продолжала молиться. Осколки иногда доходили до её костей. Как ни странно, её раны кровоточили, но никогда не приводили к осложнениям.
Множество народа обращалось к ней за помощью. В советское время приходящих разгоняла милиция. Но со временем правоохранительные органы перестали на неё реагировать. К Анастасии продолжал стекаться страждущий народ. И каждый получал утешение. Говорила блаженная мало. Обычно она брала яблоко, крестила его и передавала просящему. Человек съедал это яблоко и, как утверждают очевидцы, выздоравливал.
Однажды к Анастасии пришёл даже первый секретарь ЦК КП Грузии Василий Мжеванадзе. Ему она сказала: «Через год в Тбилиси будет сильное наводнение. Вода смоет весь правый берег. Надо поставить барьер». Мжеванадзе принял меры, выпросил у центрального руководства дополнительные средства и укрепил набережную. И правда, на следующий год Кура стала выходить из берегов, но город не пострадал.
Такова история. А вот свидетельства наших дней. Рассказывает грузинская тележурналистка Хатуна Кетиладзе:
– Впервые я узнала об этой замечательной подвижнице двадцатого века из книги архимандрита Рафаила (Карелина) «Тайна спасения». Он пишет: В моей жизни мне приходилось встречать людей, которые жили в атмосфере какого-то постоянного чуда, как будто физические законы, немощи человеческого тела, страсти, колеблющие душу, не существовали, как будто, если выразиться образно, для них не было самого притяжения земли. Таким человеком была Анастасия, которую в народе называли «сидящей Анастасией». Она говорила с людьми притчами и загадками, но сказанное ею сбывалось всегда. Ее подвиг превышал человеческие силы, как подвиг древних столпников. Если бы я не видел своими глазами, а только бы слышал об Анастасии, то в сердце своем сомневался бы, как, может быть, усомнятся и те, кто прочитают эти строки. Но есть еще в живых свидетели — люди, видевшие это явленное чудо на земле. Я не знаю, как она молилась, я даже не знаю точно, причащалась ли она, я только говорю о том, что видел сам и слышал от людей, достойных доверия, как, например, игумения Мария (Соловьева), жившая в селе Ахкерпи с несколькими монахинями после закрытия их монастыря. Это слова игумении Марии: «То, что скажет Анастасия, должно сбыться».
Однажды игумения Мария рассказывала, что она как-то пришла к Анастасии со своей родственницей. Анастасия молча сняла крест с родственницы, надела его на мать игумению и так повторила три раза. Вскоре эта родственница принесла игумении Марии огромное горе. Я не хочу рассказывать об этом подробно: быть может, эта женщина еще жива и давно раскаялась в своем поступке.
Один мой знакомый — Лева Саакян, который теперь переехал в Ереван и преподает философию в институте иностранных языков, — говорил мне, что, услышав об Анастасии, решил посетить ее и просил у матери 10 рублей, чтобы сделать ей подарок. Семья его в то время нуждалась, и мать запротестовала, но сын настаивал, и мать со слезами положила деньги на стол. Когда он увиделся со мной, то рассказывал, что мало что понял из слов Анастасии, но сам тон ее голоса был такой проникновенный и задушевный, что как бы согрел его. Прощаясь, он хотел положить около нее деньги, но она сказала: «Неси назад, а то у меня из-за этих денег будет скандал».
Я несколько раз был у Анастасии и как же жалею теперь, что не бывал у нее чаще! Однажды тяжело заболела моя мать. Я пришел к Анастасии, рассказал о своем горе и просил, чтобы она помолилась о моей матери. Анастасия дала мне яблоко и сказала: «Пусть она съест его». Я вернулся домой с этим яблоком. Как легко было у меня на душе! Я ожидал чуда, и оно совершилось! Мать, съев яблоко, выздоровела в тот же день.
Однажды я спросил у Анастасии, как мне спастись. Она ответила: «На Афон». Тогда дорога на Афон была совершенно закрыта, и я снова спросил: «А если я не попаду на Афон, то спасусь или нет?» Она ответила: «Не знаю».
И вот наступило время, когда слова Анастасии, сказанные как бы в притче, исполнились. Архимандрит Зиновий (впоследствии митрополит) сказал, что Патриарх хочет рукоположить меня в священный сан и послать на приход в Лагодехи. «Какой ты выбираешь путь: белого или черного духовенства?»- спросил он. Когда я пришел к Анастасии, она встретила меня словами: «Через три дня ты искупаешься в большой ванне». После монашеского пострига я снова пришел к Анастасии. Было утро. Она сидела закутанная в шаль, как в саван, закрытая с головы до ног. Я окликнул ее по имени, она не ответила. Я сказал, что принял монашеский постриг, спросил, как мне теперь жить, — в ответ молчание. Я долго стоял около нее, но она даже не пошевелилась, как бабочка в непроницаемом коконе, в своей черной шерстяной шали. И я подумал: вот тебе ответ — будь таким же для мира. Но если это было благословение старицы, то я его не исполнил и до сих пор ежедневно меняю лучшее на худшее.
Почти все люди, посещавшие Анастасию, рассказывали, как сбывались ее вещие слова. Говорили, что ее несколько раз посещал Патриарх Мелхиседек, но не знаю, так ли это. Патриарх сам был необычайной личностью. Митрополит Зиновий говорил о нем: «Его не понял мир».
Рассказывали, что особенно много народа приходило к Анастасии во время войны, чтобы узнать о судьбе своих близких. Если она давала землю, то это означало, что человек был убит. Бывали случаи, когда в пост она давала посетителю мясо. Это смущало некоторых людей, но тем самым она приточно показывала, как мы держим свой внутренний пост, в каком состоянии наше сердце.
Перешагнув порог дома, где сидела Анастасия, человек, казалось, из одного, привычного для него мира, попадал в другой, неведомый. Говорят, что когда у нее заболела сестра, Анастасия велела вынести себя из-под навеса под открытое небо и в течение четырех месяцев молилась, говоря: «Надо приготовить ей путь».
Я уехал в Сухумскую епархию, а когда вернулся в Тбилиси, то мне сказали, что Анастасия умерла и похоронена на верхней стороне Кукийского кладбища. Я долго не мог узнать, где ее могила. Наконец одна прихожанка церкви святого благоверного князя Михаила Тверского, Вера, вызвалась показать мне это место. Вместе с иконописцем Виктором Криворотовым мы пришли на кладбище. Вера указывала нам путь среди могилок; одни из них были отмечены камнем или маленькой оградкой, а над другими стояли надгробия, как мраморные дома. Я просил Виктора зарисовать дорогу, но он сказал, что у него хорошая зрительная память и он и так запомнит ее. Мы пришли к могиле, на которой был водружен крест, и я почувствовал себя так же, как много лет тому назад во дворе Анастасии. У меня было такое чувство, словно я забыл обо всем окружающем меня, словно прошлое стало настоящим, а настоящее — прошлым. Я ни о чем не думал и ни о чем не просил, я только чувствовал ее присутствие, и слезы лились из моих глаз. Виктор и Вера, чтобы не мешать мне, потихоньку отошли от могилы и стали в стороне, не говоря ни слова. Я благодарен им за эти минуты молчания. Я шел назад с каким-то смешанным чувством радости и скорби: радости — от этой встречи, а скорби — от расставания.
Через несколько месяцев я попросил Виктора пойти со мной на могилу Анастасии, но он сказал, что, к сожалению, забыл дорогу. Веры я больше не видел. Несколько престарелых прихожан, которые знали Анастасию при жизни, ответили мне, что уже не помнят ее могилы. Все меньше остается в живых моих сверстников, как ягод на оставшейся кисти винограда, которую выклевывают осенние птицы. Укажет ли мне кто-нибудь домик, где жила Анастасия, если он уцелел, или ее могилу?
Проходит год за годом, как проплывают картины лесов и полей за окном вагона. Смерть приближается к человеку, как волки к путнику, которые сначала обегают его широкими кругами, затем эти круги все больше сужаются, как бы сжимаются, затем они подходят к жертве и — последний смертельный прыжок… Я не знаю, найду ли могилу Анастасии, но знаю, что рано или поздно найду свою могилу и тогда увижу ее в день Воскресения мертвых.»
Я очень заинтересовалась и решила узнать об Анастасии поподробней. Это было в 90-х годах.
Из-за экономического кризиса родственники Анастасии переехали в Россию, и найти её могилу вначале казалось делом невозможным. Известно было только то, что она похоронена где-то на Кукийском кладбище в специальном гробу в сидячем положении. Четыре года я и мой муж Дато продолжали поиски. Мы очень хотели, чтобы она стала покровительницей нашего брака. Дело в том, что у нас второй брак. Когда мы встретились и решили пожениться, перед нами возникла масса трудностей. Чтобы найти решение всех вопросов, мы по отдельности ездили по монастырям и молились, чтобы не отпасть нам от Матери Церкви, так как именно в ней мы находили жизненные силы. Я – певчая, а Дато прислуживает в алтаре.
Мы перезнакомились со всеми кукийскими могильщиками и гробовщиками за те четыре года. Но всё было тщетно. Решили уже расстаться, но тут Анастасия явилась в нашей жизни сама. Мне позвонил Дато и сказал: «Ничего не спрашивай, я нашёл её могилу!» Мы в тот же день поднялись на то место. С её невидимой помощью потом совершили паломничество в Иерусалим и там обвенчались в церкви, построенной на могиле св. Георгия. Вскоре у нас родился сын, который удостоился полежать в яслях, где лежал Спаситель.
Иногда у нас с Дато всё же бывают ссоры, и тогда я поднимаюсь на могилу к Анастасии, а возвращаюсь оттуда, получив уже духовное успокоение и ответ на свой вопрос. Анастасия – покровительница многих семей и влюблённых. Бывают и явные чудеса и исцеления на её могиле. Расскажу о том, что я сама лично наблюдала.
Мы с мужем как-то решили посадить у ног Анастасии кустик вербы. А у цветочницы Мананы, у которой мы купили этот кустик, есть сын Шотико, он от рождения не владел левой рукой. Дато повёл мальчика на могилу и, сажая это растение, научил его: «Скажи: “Святая Анастасия, как я украсил твою могилу, так и ты исцели мою руку!”». Мы там все вместе помолились, взяли яблоки с могилы и пошли домой. В три часа ночи позвонила его мама и рассказала: «Встала ночью, смотрю: стоит мой сын и двумя руками ест яблоко. Сказал: “Мне только что приснилась Анастасия и велела его съесть!” С тех пор левая рука у него стала действовать, а раньше он и пошевелить ею не мог…»
За могилой Анастасии ухаживают курды – муж и жена Салимян. Вот что рассказал Рамаз Салимян:
– Мы смотрим за этой могилой уже 35 лет. Вначале моя мать, потом я с женой. Первое время я и не знал, кто здесь похоронен. Но затем стал замечать, что сюда постоянно приходят разные люди со своими проблемами. Многие посетители нам с женой деньги за уборку могилы оставляли просто так. Мы сначала брали, а потом отказались, когда узнали, кто здесь лежит.
Помню, пришла одна женщина, у которой болело сердце, но не было денег на операцию. Она сюда приходила помолиться несколько раз. А как-то пришла и сказала, что врачи сняли её диагноз, всё у неё хорошо. Была здесь одна молодая женщина, у которой 15 лет не было детей. А недавно поднялась сюда уже беременная. Привели однажды ребёнка, который не мог говорить. Вскоре заговорил. Всего не упомнишь. Большая благодать исходит от этой могилы. Сколько раз я наблюдал, что прямо тут, у могилы, люди знакомятся, а немного погодя и женятся. Большая часть наших курдов крестились. Мои внуки, например. Не бывает такого, чтоб пришёл сюда кто-нибудь и не унёс с собой благодать от Анастасии.
Заира Салимян мечтает:
– Нельзя ли, чтобы правительство тут немного асфальт положило и один столб с лампочкой сделало? А то люди иногда и ночью идут, чтоб свечки зажечь. Мой муж Размик их водит и фонарём в темноте светит. У него, кстати, за такое доброе дело колени болеть перестали. Вот и думаем мы креститься.
Подготовила и перевела с грузинского
Мария САРАДЖИШВИЛИ